На протяжении трех дней булгаковская пьеса собирала полные залы

И этот зрительский ажиотаж вполне объясним. Давно сотрудничая с нашим театром, Алексей Логачёв успел поставить на его сцене два ярких спектакля – «Пленные духи» и «Укрощение строптивой» (как признается он сам, это одни из самых сильных его постановок в театрах страны). Логично, что после их оглушительного успеха третья работа режиссера вызвала у зрителей столь высокий интерес. К тому же на этот раз его внимание привлекла «Зойкина квартира» – любимая булгаковская пьеса. Свой выбор Алексей Логачёв объяснил еще и тем, что в этом произведении автором поднимается тема нормы жизни, актуальная и для сегодняшних дней. Поставлен и вопрос, а стоит ли за эту норму так отчаянно бороться, как делают это герои пьесы.

Что касается самого спектакля, то в нем занята большая часть труппы театра – в постановке довольно много массовых сцен. Всю эту многоликость режиссер демонстрирует сразу – перед началом действия по сцене продефилировали все персонажи пьесы, около 30 человек. Они словно задали тон, стиль предстоящему спектаклю, уносящему зрителей почти на столетие назад. Действительно, с первых минут публика погрузилась в атмосферу времен НЭПа с характерными для той поры жилищными уплотнениями, делениями на партийных и «графьев», на своих и чужих… Все это еще ярче проявилось на фоне истории нэпманши Зои Пельц (Елена Адушева), решившей всеми правдами и неправдами разбогатеть и уехать за гран ицу. В эту историю оказалось вплетено множество людей – от представителей интеллигенции до самых отъявленных жуликов. Этот широчайший диапазон характеров и был представлен на сцене.

Это и любовник Зои, бывший граф Обольянинов (Антон Кирков), и горничная Манюшка (Анна Бекчанова), и кузен Зои, шулер и пройдоха Аметистов (Александр Хряков), и председатель домкома, взяточник Аллилуйя (Александр Рогозин), и директор треста тугоплавких металлов Гусь (Эдуард Тимошенко), уж не говоря о посетителях ночного ателье, которое организовала в своей квартире Зоя.

Причем, как показалось, эти персонажи были интересны не каждый по отдельности, а во взаимодействии с другими героями. К примеру, было довольно интересно наблюдать за взаимоотношениями влюбленных Манюшки и китайца Херувима (Виктор Осипов), за препирательствами Обольянинова и Аметистова, Зойки и Аллилуйи. В итоге в спектакле сложились удивительные актерские ансамбли, в которых, помимо слов, ценность имеют и мимолетные взгляды, и оборванные фразы, и паузы.

Необычно решено в спектакле и сценическое пространство – наклонная плоскость пола словно свидетельствует о зыбкости мира, о его неустойчивости (особенно впечатлил рояль, установленный под углом к зрительному залу). Не случайно актеры, снующие из комнаты в комнату, словно вываливаются из дверей, выносятся на сцену. Бросается в глаза и огромная нелепая люстра, нависшая над Зойкиным жилищем, которая, кажется, вот-вот рухнет. Интересной показалась задумка режиссера, благодаря которой он переносил действие из одного места в другое – то с помощью театра теней, то с помощью устремленной под сцену лестницы.

Все это придавало действию еще большую насыщенность, когда создается ощущение, что в одной точке происходит столько всяких событий.

Во время спектакля в зале то слышался хохот, то раздавались одобряющие или осуждающие реплики в адрес того или иного персонажа. В общем, публика живо реагировала на происходящее на сцене, была словно вовлечена в действие.

Следующие показы спектакля «Зойкина квартира» состоятся 10 и 11 мая.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Елена Кожевникова, театровед:

— Спектакль «Зойкина квартира» – большая творческая удача Краевого театра драмы в освоении игрового театрального пространства. Здесь каждый персонаж играет определенную роль в истории, надевает на себя ту или иную маску. Не случайно этот спектакль впервые был поставлен на сцене Вахтанговского театра – театра экспериментального, игрового, некогда существующего в пику МХАТу, театру психологического погружения. Игровой театр предполагает иной способ существования актеров на сцене. И в этом Алексей Логачёв верен себе – «Зойкина квартира» поставлена в той же стилистике, что и предыдущий спектакль режиссера, «Укрощение строптивой».

В нем нет трагизма, большой печали по поводу того, что мечты некоторых героев не осуществились (да и сам автор не предлагал на эту тему печалиться). В этой истории удивило другое – упоминание о минувшем времени как о части жизни сегодняшней. Причем все это режиссер дает нам понять еще в самом начале, во время пролога, когда в полумраке на сцене появляются и исчезают лица ушедшей эпохи. Нам не удается их разглядеть, но они что-то пробудили в нас, заставили встрепенуться. В этом и заключается тонкий лиризм постановки, где есть место не только авантюрным проискам Зойки и ее окружения (из всех персонажей, пожалуй, только бывший граф вызывает сочувствие), но и отголоскам той, давно ушедшей жизни. Еще для меня особо ценно в спектакле цитирование театральной культуры – переклички с театром Мейерхольда, Вахтангова. Режиссер словно дает нам понять, что ничто не забыто и не брошено.

Фото Андрея Луковского.