«Поэт показал душу, но в неё традиционно плюнули»

Я познакомился с двумя отзывами (Андрей Нетот и Андрей Махаон) на новый сборник Ивана Образцова «За гранью глаз», опубликованных на сайте АМИК.ру. Удивила не столько идентичность стилистики, сколько совершенное отсутствие слуха у указанных авторов.

Разумеется, что больше здесь выделяется Андрей Нетот – как мне показалось, человек, совершенно не имеющий отношения к поэзии. Дело в том, что доводы Андрея Н. тянут разве что на спекуляцию. Причём, я не говорю сейчас о его претензиях к оформлению книги – это, в конце концов, никак не влияет на качество стихотворений – я говорю о претензиях к содержанию. Очевидно, что имей автор отзыва хотя бы немного литературного слуха, то никогда бы не написал «вынести в руках – это как?».

Отвечу, как именно литературный критик. Стихотворение «А я тону…» — одно из самых лучших в сборнике. В этом стихотворении хорошо видна индивидуальная символика поэта, его основные мотивы. Самые частотные образы книги – свет, цвет, огонь – им противопоставлены снег, время и… мир вещей. Когда поэт говорит «А я тебя хочу оттуда вынести в руках – не стать Орфеем», то речь идёт о свете (огонь, душа, сердце), а его, свет, как огненный цветок несут именно в руках! Поэт говорит — вынести свет даже ценой спуска в царство мёртвых –, а не в царстве ли мёртвых, равнодушных живём мы сегодня? Орфей и Эвридика – история о страстной любви, но любви трагической, поэт же говорит о надежде, об огненном цветке в руках, а не неизвестности за спиной.

Здесь говорится о том, что поэзия – что-то большее, чем написанные на бумаге строки. Потому, к слову, и не Прометей, а именно Орфей выступает символом мотива желаний – любовь. Окончание стихотворения – прямо высказанная идея потерянного рая:

Ты забери или махни рукой,
Скажи, что ты любила, позабыла и простила,
И отпусти домой,
меня домой.

Поэт готов отдать свой поэтический дар, но вернуться домой (вот оно, страстное желание возвращения в потерянный рай).

То же самое относится и к стихотворению «В ладонях росчерки судьбы…». Андрей Н. сам процитировал две первые строки, где сказано:

В ладонях росчерки судьбы,
Шепча чуть слышно, ты читаешь…

Читают в книге, а потому – в ладонях, то есть, ладони, как книга и уточнения «читаешь» здесь вполне достаточно, чтобы выстроить простой ассоциативный ряд.

Далее, по порядку претензий Андрея Н. «В кровать упершись детскими ступнями…». Видимо, сказанное про уголовную статью – последствия модной сегодня темы о маньяках и т.п.? По такому принципу, знаете ли, можно и Тютчева обвинить в нехороших наклонностях за его «Ногой младенческой касаясь…».

Что касается названия, то это вполне прямая и понятная отсылка к традиции через А. Блока «За гранью прошлых лет», к А. Фету «За гранью прошлых дней». Название книги довольно прозрачно говорит – Глаза – зеркало души, а что там, за зеркальной гладью, за гранью, в душе? Но автор использовал именно так построенную фразу для того, чтобы подчеркнуть свою работу в литературной традиции. Вообще же, поэт показал душу, но в неё традиционно плюнули.

Дальнейшее перечисление претензий Андрея Н., на мой взгляд, лишь только утомит их однообразием и литературным невежеством.

Перейду к претензиям второго автора, некоего Андрея Махаона. Кстати, оба автора ещё и мои тёзки, пускай и по псевдонимам, но всё же…

Итак, Андрей М. менее агрессивен, но и он не обошёлся без странных и неоправданных ничем претензий. Ну, например, «Так человек, отторгнутый от классического образования…» — что здесь имеет ввиду Андрей М.? Видимо то, что у поэта нелитературное образование? Но смею напомнить автору отзыва, что Вознесенский по образованию был архитектором, Пастернак – музыкантом, а Бродский даже не окончил средней школы и чтО это означает – ровным счётом ничего.

«Я тебя никогда не забуду» — это не «обновление мотивов русско-советского классика», но диалог поэта с поэтом, что вполне в традициях изящной словесности. Термин «обновление» не только не объясняет ничего, но уводит невежественного в поэзии читателя (а таковых в наше время достаточно много) ещё дальше в невежество. Думаю, что перед критиком стоят несколько иные задачи.

Что же касается слов Андрея М. о «подлинном комическом даровании», то данная сентенция выглядит, по меньшей мере, как высказывание в связи с отсутствием внятного собственного мнения. Не зря автор половину текста своего отзыва спекулирует на этом безосновательном высказывании.

Вообще, у меня сложилось впечатление, что Андрей М. обращается в своём отзыве не столько к читателю, не столько к поэту, но к человеку Ивану Образцову, пытаясь что-то доказать, но эта манера оказывается совершенно непродуктивной по той простой причине, что автор позиционирует себя, как критика, а свой отзыв называет рецензией. Так бы честно и говорил – открытое письмо Ивану Образцову.

Кроме того, упоминание в отзыве имён Николаева, Нелединского-Мелецкого и т.д., то есть имён, мало кому известных в широком смысле, утверждает в мысли, что автор хочет блеснуть сам, а не написать хорошую рецензию – эффекта среднего поэта не получается.

И последнее, насколько мне известен текст обсуждаемой книги и, вообще, творчество Ивана Образцова, верлибров там нет и никогда не было. То, что имеет ввиду Андрей М. под верлибрами, на самом деле жанрово относится к стихотворениям в прозе и белым стихам. Кстати, это же мне показалось странным увидеть в короткой вступительной статье редактора сборника Александра Зуева, члена Союза писателей России.

В целом, я рад, что книга поэта и моего товарища Ивана Образцова вызвала, по крайней мере, такое бурное обсуждение. Надеюсь, что в конце февраля, на презентации этой книги в Новосибирске никто также не останется равнодушным.

Андрей Куликов, литературный критик
Новосибирск

Иван Образцов родился в Бийске. Основатель закрытого поэтического общества «СиняяСобакаРа». Ведущий литературного клуба КГБ (Культура Города Б.) в краевой научной библиотеке им. Шишкова. Автор сборника стихотворений и эссе «Квантовая лирика 1…», сборника аудиопоэзии «Лебединые песни 21 века». Живет и работает в Барнауле.