TheatreHD: Globe: Отелло

На языке оригинала с русскими субтитрами.

Дебют шекспировского мавра на сцене «Глобуса». Смертоубийственный, замешанный на страсти, ревности и власти треугольник Отелло-Яго-Дездемона оживает в постановке «Глобуса» усилиями выдающихся актеров. Такого яростного Отелло вы еще не видели. Такого порочного Яго – тоже. Первая постановка «Отелло» на сцене современного «Глобуса» была одним из хитов первых лет правления Доминика Дромгула в качестве художественного руководителя театра. Главным залогом успеха спектакля стала исключительная работа актерского дуэта исполнителей, сыгравших заглавного героя и его коварного лейтенанта Яго. Те, кто в конце 90-х – начале нулевых, не отрываясь, следил за перипетиями легендарного сериала HBO «Тюрьма “ ОZ”» (Oz, 1997–2002), помнят Карима Саида – могущественного тюремного лидера, державшего в страхе братию узников и умевшего договориться с прессой и важными людьми на свободе. Саида играл уроженец Иcлингтона Имонн Уокер; в этой постановке «Отелло» он вручает свою харизму, властность и ярость вельможному мавру. Этот «Отелло», несмотря на ренессансные костюмы, абсолютно современен по эмоциям и театральной эстетике. Режиссер Уилсон Милам, известный постановками современных драматургов вроде Трейси Леттса и Мартина МакДоны, не стесняется вытаскивать на сцену насилие не только психологическое, но и буквальное: сцена дуэли Кассио и Родриго и предсмертные схватки цепляющейся за жизнь Дездемоны – самые ударные эпизоды спектакля. Постоянные в современном театре намеки на двусмысленную сексуальность Яго отыграны Дромгулом в сцене поцелуев злодея и Эмилии. Главным же достоинством спектакля является внимательность Дромгула к своей сценической площадке. Интимность «Глобуса», приближенность действия к стоячему партеру становится главным манком постановки. Зрители «Отелло» словно приглашены к лицезрению внутренней машинерии зла – и оказываются прямыми свидетелями всех этапов развития преступного замысла Яго, от зарождения до исполнения. Такие острые ощущения не может подарить ни одна другая шекспировская сцена.